Виктор Корб

До москвичей только сейчас доходит то, о чём я громко предупреждал, начиная с 2005 года, когда ещё даже термина титушки не было в обиходе: что в России существует реальный рынок «профессионального гопничества».

Включать голову надо было, когда вводили казавшуюся невинной возрастную маркировку, а теперь если срочно не начать всеобщую кампанию гражданского неповиновения, саботируя закон об иноагентах, завтра придут ко всем…

Кажется, я уже рассказывал историю о своём самом страшном детском хулиганстве, но это неточно, поэтому на всякий случай продублирую здесь.

В первом классе, возвращаясь из школы, я подключился к дурной забаве, затеянной моим хулиганистым соседом по дому и одноклассником Игорем Лыткиным: мы сначала кидали снежки в девчонок, а потом отобрали портфель у одной из них и катались с горки (ну, как отобрали, — Лыткин отобрал, а я не помешал, как бы потворствовал), а когда девочка обиделась и ушла домой без портфеля, мы тоже ушли, оставив портфель на горке.

Портфель тот никуда не делся, его родители позже забрали, но на следующий день был скандал, кульминацией которого было стояние хулиганов у доски с красными щеками и ушами и попыткой выдавить «извините, я больше так никогда не буду».

P.S. Была ещё детсадовская история с очень обидным, несправедливым и неприятным наказанием, но её расскажу как-нибудь в другой раз.

P.P.S. Лыткину, кстати, тот урок впрок не пошёл: я его встретил лет через тридцать, там же, у нас в Нефтяниках, он шёл в группе приятелей гопнического вида и сам выглядел абсолютным гопником, да, впрочем, очевидно и был им — перегородил нам с Татьяной дорогу, задавал какие-то идиотские вопросы, еле отстал. Думаю, он плохо кончит, как и ещё несколько моих одноклассников. Или уже…

Мерзкий PayPal продолжает своё черное дело при попустительстве «правозащитников», СМИ и «общественности»: блокирует счета и ворует средства не только напрямую у политзеков и диссидентов, но и у их родственников и благотворителей! Позорнейшее, подлейшее поведение

Ранее у меня и членов моей семьи были заблокированы и ограблены три счёта, а сегодня о третьем заблокированном счёте сообщил Володя Акименков, самый эффективный собиратель пожертвований для узников путинского режима.

***

Сайт РЖД спокойно принял к оплате мою карту VISA, эмитированную нероссийским банком, а сайт Ростелекома, связанный с сервисом Сбербанка, платёж отклонил. И что-то мне подсказывает, что это неслучайно

Плющев прав конечно. Но даже он не заметил и не отметил того, что в России уже давно и полностью возродился институт самой махровой цензуры.

Ведь главное проявление цензуры и самоцензуры вовсе не только и даже не столько в запрете показа или в отказе от показа спектакля, а в самом факте получения предварительных разрешений на показы у чиновников.

Кейс Светова, кроме прочего, в очередной раз ярко иллюстрирует тезис о тщетности любых попыток убедить себя и других в том, что в России якобы возможно обеспечить стопроцентную защиту от прессинга, если «не подставляться, шифровать данные, иметь адвоката и пр., и пр.». Когда даже самого подготовленного человека застают врасплох, он теряется и действует совсем не так, как надо было бы и как бы он действовал в спокойной обстановке…

Вот, например, зачем Миша сам, добровольно публично признал то, что компьютер, который у него изъяли во время обыска, — это тот самый «сервер, через который он осуществлял связь с облачным сервисом»? Ведь это один из ключевых пунктов, который ляжет в основу обвинения и который совсем не просто было бы доказать. Да, с помощью продажных экспертов подлоохранители умеют это делать, но зачем же облегчать им работу и выступать самому на стороне обвинения?

Почему до сих пор не стал популярным термин постабсурд, так точно маркирующий российскую реальность?

Пономарёвскую организацию ликвидировали. С одной стороны, печально конечно. С другой — очередное подтверждение того, что коллаборационизм не является защитой от узаконенного произвола. Лев Александрович до последнего доказывал, что его сервильность и готовность брать гранты одновременно у Запада и у Кремля — это якобы оптимальный способ обеспечивать правозащиту в современных условиях. Но путинская система не терпит никаких отклонений. Даже самых незначительных.

Какое интересное совпадение. Сегодня Кашин озаглавил свою колонку словами: «Сдай убийц!..», обращаясь к неизвестному полицейскому в связи с гибелью человека в отделении полиции в Калининграде. А девять лет назад, 6 ноября 2010 года, я опубликовал такое обращение:

«Медведев, Путин, Нургалиев! Выдайте заказчиков и исполнителей нападения на Олега Кашина! Или немедленно уйдите В ОТСТАВКУ!»

Какая же дикая патриофильская каша в голове у Кашина!

Во имя «великой русской идеи» он готов «понять и простить» и военные преступления, и наёмничество, и политические убийства… Точнее даже не русской, а нашистской: национальность не имеет значения, когда надо защищать и оправдывать «наших», — понимая под этим носителей дичайшего, античеловеческого великодержавного имперского мифа.

***

Россия не будет свободной, пока она не выпустит на волю Синицу… и всех узников совести и политзаключённых.

***

Как думаете, Европа дойдёт до признания законным и справедливым уголовного преследования за осуждение уголовного преследования за отрицание Холокоста?

***

Прокопьеву конечно от тюрьмы спасут.

А Синицу посадили.

А Корба, если бы он, как Прокопьева, остался дожидаться «суда», — то ли посадили бы, а то ли нет. Потому что он весь такой непонятный, ни во что не вписывающийся, простыми ярлыками необозначаемый, с каким-то совершенно кафкианским кейсом «защитника Стомахина»…

И эта непонятность и неопределённость — самое противное.

Российские чекисты придумали себе шикарный способ выполнения плана по борьбе с экстремизмом: они «находят» на сайтах ссылки или текстовое упоминание института «Открытое общество» и с помощью «судов» штампуют штрафы за… «осуществление деятельности нежелательной организации на территории РФ» (ст. 20.33 КоАП), поскольку эта организация в 2015 году признана «нежелательной» на территории России. Даже если таковые были размещены в 1999 году или ранее, на заре Рунета…

Если вспомнить, что с начала девяностых годов прошлого века до прекращения деятельности в России Джордж Сорос раздал несколько тысяч (если не десятков) грантов на поддержку некоммерческих и неполитических проектов в сфере медиа, образования, науки и культуры, легко представить объём обнаруженного чекистами «месторождения экстремизма» и то, как легко они смогут использовать этот инструмент в привычном режиме узаконенного произвола — для выборочного прессинга и расправы с неугодными и запугивания непричастных.

Когда они ввели обязательную маркировку сайтов и иноагентов, никто не верил, что это дорога в ад, ведь это всего лишь знаки и буквы.

Когда они запретили мирные собрания, а мы боролись в их защиту, вы называли нас фриками, ведь можно собираться и в загоне, а пиздеть на кухнях и в соцсетях.

Когда они запретили свободное слово, вы успокаивали себя тем, что сажают ведь только настоящих экстремистов, а за словами надо следить.

Когда они запретили и стали громить оппозиционные партии и свободные объединения, люди со светлыми лицами говорили, что надо заниматься настоящими делами, а не грязной политикой.

Когда начались произвольные аресты и показательные процессы, привыкшие жить применительно к подлости решили, что случилась чудовищная ошибка и стали писать петиции «в защиту своих».

Когда они закрыли границы и перешли к массовым арестам, было уже некому, некого и негде призывать к гражданской консолидации для защиты от произвола и насилия.

И опять по схеме «стоять за своих» в лучшем случае спасут Устинова и Жукова (как актёра и студента), задействовав «связи в апэшечке», а десятки и сотни других политзаключённых будут сидеть…

***

Вы можете представить себе подобное письмо в связи с ничуть не менее абсурдным уголовным преследованием Виктора Корба, Светланы Прокопьевой или Анастасии Шевченко? И я не могу. Потому что отлично понимаю, что такая выборочная «правозащита» лишь легитимирует и укрепляет систему узаконенного произвола, понемножку стравливая избыточный пар в котле общественного недовольства…

И обратите внимание на специфическую стилистику этой челобитной: и необязательной обращение «уважаемый» к махровому упырю, и прилежное воспроизведение адвокатско-ментовских оборотов «с указанным приговором не согласен», «в подтверждение своих доводов» и т. п. И постоянные оговорки типа «по утверждениям П.Г. Устинова», «Устинов ссылается» — о том, что очевидно любому человеку, сохранившему совесть и здравый смысл, и что конечно надо излагать в императивной форме, как абсолютно истинные утверждения об общеизвестных фактах. А в заключение — вместо внятного и однозначного требования «немедленно прекратить уголовное преследование и наказать виновных в фабрикации дела» — какое-то холопское блеянье «прошу рассмотреть возможность принесения протеста». Тьфу!

Член Совета по правам человека Николай Сванидзе сообщил «Интерфаксу», что не имеет возражений относительно приговора суда блогеру Владиславу Синице:

«На мой взгляд, жестковато, но по этому поводу у меня принципиальных возражений нет, потому что он написал текст абсолютно безответственно. Вообще все, что связано с тем, что может быть воспринято как призыв к расправе над детьми, ни в какие ворота не лезет. Все, что касается детей, нужно выводить за скобки немедленно», — сказал Сванидзе.

Приговор блогеру за саркастичный твит — это не безумие, а жёсткая логика системы узаконенного произвола и насилия, которую по-прежнему отказываются понимать и признавать «честные, но немного наивные люди»

UPD. И то, что этот ваш Сванидзе — конченая охранительная мразь, тоже ведь было ясно давно, хотя для многих он до сих пор ходит в «либералах».

***

Пошло Второе Болотное. На всех парах. А ягнята молчат…

***

Злой и точный Плющёв: «Погоны могут сколько угодно бить, пытать и издеваться — серьёзных последствий не будет. Потому что, с точки зрения государства это люди первого сорта. А людей второго сорта по доносам улюлюкающей медиа-мрази будут на годы сажать за твиты».

«Второе болотное» раскручивается по отработанной модели, причём в значительной мере силами самих «общественников». Эту модель можно назвать «Большим Терпением», потому что вместо решительного наступления на режим все ресурсы гражданского общества тратятся на воспроизводство привычной схемы «мониторинга мерзости»

***

Оказывается, я опубликовал свой пост о «Втором Болотном» практически в одно время с публикацией важного поста Навального на эту же тему.

Мы с Алексеем совпали в главном — заложников можно вытащить только решительными и организованными действиями, выходящими за рамки уже привычных и бессмысленных ритуалов «мониторинга мерзости» и «согласованного протеста». И сейчас очень важно, чтобы это главное реально стало консолидирующим фактором для сотен тысяч…

За месяц до освобождения после семилетнего заключения Бориса Стомахина упекли в карцер! Политзек в ответ объявил голодовку протеста.

Вертухаи продолжают издеваться над самым стойким российским диссидентом при полном попустительстве со стороны СМИ и «статусных правозащитников»

P.S. А я только вчера отправил Стомахину последнее письмо в тюрьму, попросив его стиснуть зубы, собрать всю волю в кулак и постараться продержаться последний месяц до выхода на свободу!..

P.P.S. И, да, вновь и вновь прошу максимального лайкошеринга поста о финишном краудфандинге для Стомахина (пока отклик очень слабый, а средства на его «адаптацию к свободе» понадобятся очень скоро и значительные).

Очередной митинг в загоне. И количество пресловутых рамок будет увеличено вдвое — всё для удобства протестующих, ога…

P.S. Есть что-то особенно мерзкое в том, что разрешённые митинги согласуются с департаментом региональной безопасности и противодействия коррупции

Если непрерывно не проверять прочность рамок, выставляемых режимом, и не пытаться их раздвигать, ограниченное ими пространство условной свободы будет непрерывно сужаться.

Орис опять изображает недоуменного обывателя, который искренне не понимает, что уголовные дела против Навального возникают из ниоткуда и именно в те моменты, когда коллективный Путин не видит других способов заморозить гражданский протест.

И, да, этот простейший метод будет работать до тех пор, пока гражданская оппозиция не преодолеет детскую болезнь вождизма и не переформатируется в современное сетевое движение, которое невозможно заморозить или слить посадками пары-тройки лидеров.

«Эта история», Орис, началась не сегодня и даже не вчера. Пока вы ржали, подхихикивали или молчали, делая вид, что ничего особенного не происходит, в стране сформировалась система узаконенного произвола. А это именно самое страшное: когда любого могут уничтожить ни за что, по иррациональной прихоти репрессивной машины, по доносу или по звонку… Но вы можете продолжать ржать, хихикать и молчать, пока не придут за вами или вашими близкими…

Главным требованием к бандитам должно стать требование освобождения заложников.

Ревностные служители бесчеловечной системы не нуждаются в расчеловечивании — они уже сами это сделали, пойдя на службу к людоедам.

Я много лет называю путинский режим не иначе как людоедским. Причём безо всякого пафоса, а исключительно в силу следования принципу называния вещей своими именами. Но многие до сих пор сомневаются в этом, несмотря на войны против чужих и своего народа, несмотря на политические убийства…