Последние относительно свободные и демократичные выборы в России прошли, как ни парадоксально это звучит, ещё в период формального сохранения СССР, в 1990 году. Первая и последняя попытка организации демократичных выборов в модели формирования альтернативной легитимности — это пресловутый КСО, Координационный Совет российской оппозиции 2012 года. Пресловутый, потому что и в том, как он создавался, и как действовал, а точнее бездействовал, ярко проявилась сущностная импотенция лидеров того, что по привычке называют «оппозицией».
Все попытки поддержать и развивать слабые движения в сторону реальной гражданской самоорганизации и формирования нового общества на реально демократических принципах последовательно игнорировались или подавлялись этими самыми лидерами. Это происходило тридцать лет в России, и это же продолжается сейчас вне России. У вождей и всего слоя политических менеджеров главной задачей остаётся самосохранение в этом качестве. Поэтому сама мысль, не говоря уже о конкретных проектах и реальных инициативах по стимулированию самоорганизации огромной российской диаспоры на прочных демократических принципах фильтруется и гонится самым жёстким образом. Никаких выборов, никакого реального представительства, тем более никаких форм прямой демократии — только самозваные вожди из старой колоды, только пустопорожние форумы вместо действия, только жёсткая иерархия системы офисов, начиная от Брюсселя.
Какой же вывод/выход?
Перестать уповать на вождей и героев. Только собственная активность, реальная самоорганизация, формирование, масштабирование и укрепление гражданской сети на основе современных принципов и технологий, обеспечивающих реальную свободу самостоятельным личностям и их ассоциациям. Один из самых ярких и убедительных образцов — проекты Монтелиберо и Либертарианский интернационал. Один из самых перспективных, имеющих огромный потенциал, но пока ещё даже не запущенный проект — это самоорганизация русскоязычной диаспоры на основе панархизма, то есть как системы контрактных сетевых юрисдикций.
В чём сила брат настоящих художественных сюжетов? Нет, не только и даже не столько в правде. Иначе миллионы людей не обливались бы слезами над вымыслом. Сила — в яркости и драматичности образа, создающего эффект вовлечённости и сопереживания. Вспомните, как дети в одном из денискиных рассказов пытались спасти тонущего Чапая (или Неуловимых?). Признайтесь, что и сами при каждом прочтении или просмотре вечных сюжетов переживаете за их героев так, будто сталкиваетесь с ними впервые и не знаете, что Раскольников таки убьёт старушку, Анна бросится под поезд, а Лиса съест Колобка… Поэтому же и моськи — и в басне, и в жизни — вечно будут лаять на невозмутимых слонов, продолжая надеяться на то, что окружающие признают их сильными и бесстрашными…
Нео — это ведь метафора не только и не столько пресловутого героя-одиночки, героя-вождя вроде Данко, Ельцина, Навального и прочих Ланцелотов, сколько той части человеческого, которая остаётся почти в каждом человекоподобном существе, даже в тех, которые являются или выглядят абсолютными рабами или абсолютными злодеями.
И значит имеет смысл не соучаствовать в самосбывающемся негативном апокалиптическом прогнозе — эскапизмом ли, пассивным приспособленчеством или оголтелым кликушеством, — а всё же пытаться до последнего находить любые слабые искорки человеческого, гражданственного, свободолюбивого в океане мерзости и насилия и помогать этим искрам выжить, окрепнуть и постепенно превратиться в очистительно-освободительное пламя…
P.S. Это я к вечной дискуссии с теми, кто считает, что Россия безнадёжна, поскольку в ней подавляющее большинство — «генетические рабы» и т.д., очередной раунд которой спровоцирован тотальным молчанием (ягнят) российских врачей в условиях надвигающейся гуманитарной катастрофы.
Мало кто знает и ещё меньше тех, кто вспоминает, что слово и понятие журналист — это французское заимствование для именования сотрудника ежедневного издания, ежедневника или просто дневника: от французского слова jour (день) и родственных journal (дневник, газета, журнал), — а это значит, что именно журналисты-новостники являются настоящими журналистами, в исконном значении этого термина, и значит блогеры, ежедневно ведущие публичные дневники, также имеют больше оснований считаться тру-журналистами, в сравнении, скажем, с сотрудниками медиа, производящими нерегулярный контент. Особенно блогеры, ежедневно постящие в Живой Журнал и аналогичные онлайн-платформы заметки об актуальных событиях
Если слёзы вытирать, размазывая по векам и щекам, то они пропитываются солью.
Если слёзы не вытирать, а дать свободно стекать ручейками из переполнившихся глаз, тогда на щеках остаются соляные дорожки, а высохшая соль поблёскивает в бороде.
Если их не вытирать и пытаться сдерживать ручейки частым морганием, тогда промокшие ресницы постепенно заляпывают стекла очков, и их приходится мыть и протирать чаще, чем обычно.
А если наклонить лицо, то слёзы капают прямо на очки, скапливаются там в лужицы, а потом стекают вниз, прямо на блокнот, превращая буквы в кляксы…
Когда они ввели обязательную маркировку сайтов и иноагентов, никто не верил, что это дорога в ад, ведь это всего лишь знаки и буквы.
Когда они запретили мирные собрания, а мы боролись в их защиту, вы называли нас фриками, ведь можно собираться и в загоне, а пиздеть на кухнях и в соцсетях.
Когда они запретили свободное слово, вы успокаивали себя тем, что сажают ведь только настоящих экстремистов, а за словами надо следить.
Когда они запретили и стали громить оппозиционные партии и свободные объединения, люди со светлыми лицами говорили, что надо заниматься настоящими делами, а не грязной политикой.
Когда начались произвольные аресты и показательные процессы, привыкшие жить применительно к подлости решили, что случилась чудовищная ошибка и стали писать петиции «в защиту своих».
Когда они закрыли границы и перешли к массовым арестам, было уже некому, некого и негде призывать к гражданской консолидации для защиты от произвола и насилия.
А прочитайте первую колонку Виктора Корба на «Регион.Эксперте», если ещё не. Это не самое лёгкое чтиво, но важное для вдумчивого читателя… И, разумеется, буду признателен за содержательные отклики и лютый-бешеный лайкошер
Ну что можно сказать о российских регионалистах? Любят свободу, но ведь это всегда было… Ну, романтичны… ну, что ж… и прагматизм иногда стучится в их сердца… Они… обыкновенные люди… антиимперский вопрос только улучшил их. )
На популярных картах-тестах для определения местоположения в политических координатах шкала регионализма отсутствует. Все эти карты — плоские, двумерные. Даже в таком виде они позволяют гораздо точнее идентифицировать близость представлений конкретного человека к доминирующим идеологемам и даже дать количественную оценку его приверженности политическим и экономическим свободам. Но как же далеки получающиеся «портреты» от реальной сложности и многогранности человеческих индивидуумов. И ведь это только «политическое измерение», не учитывающее другие характеристики — этнические, культурные, гендерные, профессиональные и т.д.
О том, насколько интереснее и содержательнее становится общая картина распределения политических позиций при добавлении всего лишь одной дополнительной метрики, можно быстро понять на примере регионализма.
В привычном дихотомическом подходе («за красных или за белых» или «за наших или за врагов») все кажется предельно ясным: регионалисты — это люди, на дух не переносящие великодержавность, имперство, унитаризм и любые другие формы и способы игнорирования и подавления свободного развития человеческих сообществ на основе этнокультурного и территориального самоопределения. Против империй и за свободу регионов. Против централизованного диктата — за самоорганизацию и самоуправление граждан в исторически сложившихся территориальных единицах…
Но если присмотреться чуть глубже и чуть внимательнее прислушаться к обсуждениям регионалистской темы, сразу понимаешь, насколько она объемна и разнопланова и как мало еще раскрыта.
Не претендуя даже в малейшей степени на создание «атласа российского регионализма», рискну лишь несколькими штрихами обозначить дополнительные шкалы, позволяющих повысить объемность представления об этой форме политического самоопределения.
От Ингерманландии до Курил
Один из ключевых маркеров убежденного регионалиста — его собственная идентификация по территориальному (собственно, это и отражено в названии) признаку. Да, можно, разумеется, вообразить или даже найти в натуре «экстерриториального регионалиста», регионалистского теоретика или политика, который исследует эту тему или «топит за нее» вообще — без привязки к конкретному региону и, соответственно, без вытекающих из такой привязки ограничений в виде иррациональной любви к родине, лучшего ее знания и понимания…
Но в реальности большинство приверженцев регионализма — это люди, остро чувствующие себя носителями идентичности конкретных регионов: Карелии, Ингерманландии, Залесья, Чечни, Идель-Урала, Сибири и т.д. Степень проявленности региональной идентичности может очень сильно отличаться — вплоть до решительных требований защищать ее во всех дискурсах (от бытового до государственного, что ярко проявилось, например, во время переписи населения). Важно то, что она для истинных приверженцев регионализма является одним из высочайших приоритетов.
От автономии до сепаратизма
Красивый лозунг «Общее — важнее различий» последнее время изрядно опошлили, применяя его в манипулятивно-пропагандистских целях даже для оправдания мерзостей агрессивной имперской политики т.н. «русского мира». Но посмотрите, какими смысловыми оттенками играет этот лозунг применительно к нашей теме.
В первом приближении у регионалистов общее — это их неприятие российской империи. Их объединяет общий враг — сверхцентрализованный имперский режим авторитарного типа, агрессивно противостоящий самой человеческой сущности, стремлению людей к свободному развитию на основе открытого и равноправного общения… Казалось бы, из этого логично вытекает неизбежность той модели преодоления имперского заклятья, которую так любит использовать российская пропаганда, размахивая жупелом радикального сепаратизма, пугая реками и морями крови, которые прольются при силовом решении национально-территориальных вопросов.
Но в реальности срабатывает диалектический парадокс, когда одной из важнейших общих ценностей становится… понимание и признание ценности различий, высшей ценности разнообразия человеческих представлений и способов организации жизни, в том числе в формате самоопределения региональных сообществ. Такое понимание дает, в частности, и максимальное разнообразие конкретных форм политического выражения регионалистских стремлений.
Среди активных и авторитетных представителей российского регионализма есть как сторонники максимально жесткого решения антиимперской задачи — путем разделения территории РФ на самостоятельные государства (и чем больше, тем лучше), так и гораздо более умеренные сторонники модели постепенного повышения самостоятельности российских регионов при сохранении ее целостности (с возможным переучреждением в реальную, а не бутафорскую федерацию или конфедерацию). Этот разброс позиций неизменно порождает острейшие дискуссии на всех очных и виртуальных площадках, и, одновременно, служит важной страховкой от катастрофических сценариев развала РФ: во-первых, потому что когда люди дискутируют, они не воюют, а главное — есть общее понимание того, что любые противоречия в деталях реализации — ничто в сравнении с самой задачей ликвидации имперского монстра.
От анархизма до этатизма
Регионализм — это именно дополнительная, как говорят математики, ортогональная метрика, задающая новое измерение в политическом пространстве, независимое от других координат. Неудивительно, что среди регионалистов можно найти носителей различных идеологий и приверженцев различных способов и моделей общественно-государственного устройства.
Есть регионалисты-анархисты и регионалисты-этатисты, сторонники небольшого, но сильного государства. Есть регионалисты-демократы и регионалисты, мечтающие о современной просвещенной монархии по образцу малых европейских городов-государств. Есть регионалисты-националисты и регионалисты-либертарианцы, уверенные, что базовые ценности свободы личности должны оставаться более высоким приоритетом в сравнении с любыми правами групп… Регионализм не снижает накала идеологических споров, но делает эти споры более содержательными, более конкретными и, я бы сказал, более целеустремленными и ответственными. Потому что дает им очень мощную мотивацию и качественную и прочную основу — в виде вдохновляющей задачи реального строительства новых государств. Не мифической ПРБ (Прекрасной России Будущего), а настоящих современных общественно-государственных конструкций, использующих весь позитивный опыт, накопленный человечеством в этой области, и очищенных от любого рода тоталитарных скреп.
От философии до АПД
Этот дискурс, или шкала, задающая тональность и диапазон дискуссий о степени вовлеченности в реальную политику (не в смысле термина Realpolitik, а в нормальном — как политики, прямо связанной с реальными, жизненными интересами людей, здесь, сейчас и в ближайшем будущем), мне видится важнейшими. Ведь именно от этого впрямую зависит общий успех и сроки достижения главной цели регионалистов и их союзников по антиимперскому освободительному движению. И конкретная конфигурация решения насущных задач политического переустройства.
Понятно, что для этого очень важно обеспечить необходимый уровень актуализации темы на всех стадиях: от философско-мировоззренческих обоснований — до организации и запуска «революционного процесса». Необходима и насыщенная информационная работа, тоже организованная по-новому: не по привычным схемам односторонней централизованной трансляции готовых пропагандистских шаблонов, а по современным моделям — открытых, многосторонних, распределенных коммуникаций (политического блокчейна). Важна опережающая подготовка надежных и эффективных экономических и правовых решений… В общем, перед нами почти непаханное поле — российского и глобального регионализма, — которое еще ждет своих пахарей, сеятелей и специалистов во всех компонентах политической логистики.
* * *
В заключение уточню свою позицию, поскольку для многих важно не только что написано, но и кто написал. Я последовательный, но не ортодоксальный либертарианец, сторонник минимального государства и максимальной личной свободы на основе современных интерпретаций «естественного права» и общечеловеческой культуры, сибирский регионалист, полагающий одним из важнейших приоритетов осмысленную и решительную деятельность в русле гражданской самоорганизации и институирования наиболее успешных и эффективных образцов защиты от системного произвола. Круто завернул? Есть над чем поразмышлять? Вот и отлично! )
Я очень хорошо помню и никогда не забуду, как в самый разгар «декабрьских событий» 2011 года Корб и Svetov, два пламенных революционера-либертарианца, не имевшие возможности непосредственно участвовать в московском движе, один из Сибири, другой из Японии, в яростном отчаянии пытались через твиттер достучаться до своих друзей и соратников по гражданскому протесту с простой мыслью о том, что надо действовать максимально решительно, не уступая вождям-соглашателям, не идя на невынужденные уступки, ни в коем случае не менять площадь Революции на Болотную…
Потом тема «слива протеста» и «декабрьского предательства» стала визитной карточкой и лейтмотивом выступлений лидера молодых либертарианцев, а Миша Светов стал человеком-мемом, олицетворяющим самые высокие принципы гражданственности и политической этики…
А теперь Миша Светов — главный организатор «разрешённых митингов» в Москве, он соглашается с загонами, с рамками, с цензурой плакатов… А я — теперь уже не из Омска, а из Киева — и уже без ярости и без отчаянья — через твиттер, фейсбук и телеграм — пытаюсь достучаться до своего ближайшего единомышленника и соратника всё с теми же простыми мыслями: о недопустимости невынужденных уступок узаконенному произволу, о том, что пора сделать хотя бы первый шаг на долгом и трудном пути мирного гражданского неповиновения — не ходить в загон, не соглашаться на шмон и цензуру. Для начала провести хотя бы кратковременную, хотя бы символическую акцию «мирного стояния за свободу» (aka майдан) перед рамками… Но Миша меня не слышит…
P.S. В заголовке, если кто сходу не понял, отсылка к известной фразе о том, что кто в молодости не протестовал, тот подлец, а кто в старости не стал консерватором, тот дурак. Хотите сказать, что Миша Светов уже старше меня?
Главная проблема российского гражданского движения в том, что оно никак не может вырваться из вождистского круга и развиваться на широкой и прочной самоорганизующейся основе.
И дело не в количестве вождей, а в принципиальной смене схемы — когда все лидеры берутся не сверху или сбоку (от централизованно распределяемых ресурсов), а исключительно через прозрачную систему делегирования интересов, прав и компетенций.
Беда в том, что после 1990 года, когда самоорганизующееся гражданское движение «ДемРоссия» было захвачено и превращено в электорально-вождистскую партию Ельцина, в России перестали даже пробовать действовать именно так — строить демократические институты на себе, а не пытаться просто перехватить власть в существующей патерналистской государственной системе.
Вот о чем надо бы думать и говорить. И что надо бы делать. А не склоками и оправданиями в тусовочке заниматься. И не повторять заведомо обреченную романтику «народного просвещения».
Я как-то уже отмечал, что для человека индивидуального роль бога исполняет человечество. Причем, исполняет вполне успешно, реализуя практически все известные функции.
Человечество создает человека: без него, без приобщения к накопленной человечеством культуре познания и освоения мира, отдельный человекообразный детеныш никак не смог бы превратиться из животного в человека.
Человечество ведет человека по жизни: наставляет его, поощряет за добрые дела и наказывает за злые, а иногда и наоборот, испытывая его веру в разумное, доброе, вечное.
Человечество решает судьбу человека: предает его забвению после физической смерти, отправляя в “ад”, или обеспечивает вечную жизнь, благодаря за уникальный и бесценный вклад в общечеловеческую культурную копилку.
***
Библия врать не будет! Учение Христа всесильно, потому что оно верно! Церковь — наш рулевой! Христос жил, Христос жив, Христос будет жить!..
Павленский - один из самых ярких и эффективных акционистов России. Ему удается создавать минималистичные, но очень мощные образы, балансируя на грани двух типов акционизма: современного искусства и АПД (гражданских акций прямого действия). Поджог двери офиса ФСБ на Лубянке - это лаконичный и сильный образ “врат ада”. Этой акцией Пётр как бы исполнил давние ритуально-виртуальные желания сетевой общественности “Господь жги!” и “Больше ада!”. Конечно, из этой искры моментально не разгорится огонь гражданской революции, но свой маленький вклад в будущую победу над Злом он, несомненно, внес.
В чем польза сексуальных фантазий? Лайкните, если согласны
с моим вариантом ответа
на важнейший вопрос человечества
06.11.15
Какие позитивные моменты есть в сексуальных желаниях и фантазиях человека?
1. Сексуальное чувство - одно из самых сильных, поэтому сексуальные фантазии стимулируют общее развитие воображения, в том числе творческое. Явлению сублимации (трансформации сексуальной энергии в творческую) человеческая культура обязана огромным количеством шедевров.
2. Сексуальные фантазии помогают сделать более интересной сексуальную реальность.
3. Фантазии часто замещают реальность, помогают человеку совершить в виртуальном мире то, на что он никогда не решится в мире реальном. И это позволяет резко уменьшить количество насилия в обществе. Аналогичную роль выполняют ужастики и порно.
О национальной идентичности. Биологические различия людей ничтожны в сравнении с социально-личностными факторами. Личность человека в значительной мере обусловлена социальной средой, в которой она формируется и реализуется. Используемые в публицистике выражения типа “генетической памяти”, “генетической предрасположенности” и т.п. применительно к национальной идентичности зачастую подразумевают именно социально-культурный, а не биологический аспект, то есть, общественное вменение, а не природную имманентность, если, конечно, речь не идет о явных случаях нацизма и расизма. Криминализация ненасильственного и небиологического национализма недопустима.
О гуманистических ценностях. Утверждения о “неполноценности” русских и любых других народов корректно обсуждать лишь с позиции высшего приоритета гуманистических ценностей, то есть верховенства жизни и свободного существования и развития человека и человечества - в сравнении или столкновении с очевидными и опасными нарушениями этих принципов в организации общественной жизни, в доминирующих представлениях и, главное, в реальных бесчеловечных действиях. Развитость (или, наоборот, неполноценность) человеческих сообществ задается именно степенью укорененности в общественном сознании гуманистических ценностей.
О природной агрессии. К высшим гуманистическим ценностям относятся также свобода личного самовыражения, ненасильственных коммуникаций и сообществ, что обеспечивает реализацию важнейшей человеческой способности - культурного обобщения безграничного разнообразия индивидуального и группового опыта познания мира и совершенствования способов защиты от природной агрессии. Гуманистические сообщества могут сосуществовать с сообществами тоталитарного типа и даже признавать их значимость с позиции ценности культурного разнообразия, но лишь до тех пор, пока последние не проявляют агрессию. Любое первичное насилие должно решительно и жестко пресекаться, тем более когда оно институируется на государственном уровне.