Литва, прости нас!
Январь 13th, 2021Давно хотел хотя бы кратко зафиксировать воспоминание о своём отношении к трагическим событиям 13 января 1991 года. Откладывал, откладывал, надеясь найти одну очень важную фотографию, которая должна быть в моём домашнем архиве, перебрать и структурировать который руки так и не дошли за четверть века… Но архив этот теперь слишком далеко от меня, а шансы на то, что я вообще когда-нибудь до него доберусь, приблизились к нулю. В общем, все отмазки сгнили — попробую сегодня закрыть этот застарелый гештальт.
В январе 1991 года я был молодым человеком двадцати шести лет, работал инженером-программистом второй категории в лаборатории главного технолога ОКБ «Карат» и был одним из лидеров т.н. неформального движения в Омске: членом советов дискуссионного клуба «Диалог», Клуба избирателей, Омского Народного Фронта, сопредседателем коалиции «Демократическая Россия» и одноимённой фракции в Омском городском совете народных депутатов XXI созыва. Нас тогда называли «демократами» — в противовес «партократам», то есть активным деятелям КПСС — «ведущей и направляющей силы советского общества». Мы выступали за отмену шестой статьи Конституции СССР, в которой эта роль компартии была закреплена, требовали максимальной демократизации, многопартийности и т.д. И были в жёсткой оппозиции власти на всех уровнях и по большинству вопросов. В том числе и по вопросу о независимости республик, формально входящих в СССР.
Республики Балтии к тому времени уже провозгласили независимость, настаивая на том, что весь период пребывания в составе Советского Союза был фактической оккупацией их стран, а Горбачёв и руководство СССР эти решения не признавали и всячески пытались их удержать. Понятно, что российские демократы были всецело на стороне своих единомышленников и соратников по освободительному, антиимперскому движению.
Лидером движения за свободу стран Балтии была Литва. Председатель литовского «Саюдиса» профессор Ландсбергис запомнился уже своими редкими, но яркими выступлениями на Съездах народных депутатов СССР. Связь литовских и российских демократов не ограничивалась декларациями о солидарности. Напомню лишь то, что именно в Вильнюсе прошла последняя конференция межрегиональной ассоциации демократических организаций (МАДО), и именно в Вильнюсе мы, сотрудники первой независимой газеты «Демократический Омск», печатали её тираж и в конспиративных условиях доставляли его в Сибирь для распространения.
Легко понять, насколько близко к сердцу мы восприняли первые же сведения о событиях около Вильнюсской телебашни, произошедшие ночью 13 января! Сразу пришло решение провести экстренный общегородской митинг, чтобы выразить поддержку народу Литвы и осудить агрессивные действия силовиков и руководства КПСС и СССР.
Сейчас не могу уже точно назвать дату этого митинга. Учитывая то, что в его организации принимали участие депутаты всех уровней, думаю, нам удалось добиться его проведения в максимально близкие к событию сроки: скорее всего, в ближайшее воскресенье.
Митинг прошёл на площадке между зданиями обкома КПСС и КГБ. Он был не столь массовым, как тот, что на этом же месте проходил в марте 1990 года, — по смутным воспоминаниям, что-то около трёх-четырёх сотен участников, преимущественно активистов демдвижения, которых удалось экстренно уведомить и пригласить (тогда, как легко понять, ещё не было не только смартфонов и Интернета, но даже общедоступных стационарных телефонов). Из выступлений помню лишь достаточно жёсткую речь Александра Минжуренко, одного из лидеров Межрегиональной депутатской группы. Думаю, я отметил её для себя потому, что ещё за полгода до этого мы с Александром Васильевичем сильно разошлись в оценке политической ситуации и её развития: мы с группой ближайших соратников, считались радикалами, «требующими невозможного», предупреждали об опасности сворачивания демократических реформ, а Минжуренко тогда нас успокаивал, рассчитывая на то, что приход к власти в РСФСР группы Ельцина обеспечит мирный и поступательный ход демократизации…
Сам я непосредственно в организации митинга участия не принимал, выступать не рвался, уступив это другим. Но зато потратил пару часов на изготовление транспаранта, на полутораметровом древке, с надписями на обеих сторонах. Я с некоторыми усилиями и мерами предосторожности доехал с этим транспарантом в троллейбусе из Нефтяников до кинотеатра им. Маяковского. И почти полчаса до начала митинга прогуливался с ним по тротуару вдоль центральной площади, перед фасадом Обкома КПСС, разворачивая его обеими сторонами к окнам проезжавших мимо автобусов и троллейбусов. А после начала митинга подошёл поближе к трибуне и до его окончания держал поднятым над головами.
На транспаранте были такие надписи:
— с одной стороны — перечёркнутое слово ПЕРЕСТРОЙКА, а под ним — ПЕРЕСТРЕЛКА;
— с другой — LIETUVA, ПРОСТИ НАС!
P.S. Фотографию, о которой я написал в начале, мне передал известный фотокор одной из городских партийных газет, то ли «Омской правды», то ли «Вечернего Омска». На ней был Корб, в смешной кроличьей шапке-ушанке, ещё более смешном «финском пальто-плаще», с упомянутым транспарантом в руках на фоне обкома КПСС. К сожалению, уже не помню фамилию фотографа, возможно, Михаил Фрумгарц. Может быть, у кого-то из участников тех событий память окажется крепче, и они поправят меня или поделятся другими интересными деталями, а может быть, и чудом сохранившимися фотографиями…
***
Наконец-то научился правильно носить чудесную шапку, которую мне связала индвязаньем Татьяна!