Виктор Корб

Вчера вечером, в хороший мороз, возвращался в маршрутке домой и впервые в жизни увидел разноцветный лед. Нет, не так, конечно. Разные оттенки цвета у снега и льда я видел и раньше. Но это были оттенки, легко объясняемые очевидными источниками цвета: золотые или рубиновые - от высокого или низкого солнца, лиловые или коричневатые - в тени, на цветовом контрасте со светлыми участками. Очевидные, объяснимые и потому неинтересные цвета белого. А тут как будто произошло чудо: вот только что передо мной была обычная бесцветная картинка намерзшего на дверное стекло льда с лунками-иллюминаторами, и вдруг на этом же месте возникла яркая разноцветная картинка с букетом оттенков. Не было никаких изменений в освещении - ни снаружи, ни из салона. Я даже проверил себя и легко мысленно “переключил” картинку с цветного - на монохромное изображение и обратно. Все работало: я видел цвета. И, главное, - я понимал, что легко могу сейчас передать это впечатление с помощью кисти и красок, на холсте или бумаге.

Понять и оценить силу моего озарения можно, если знать, что я ведь, вообще-то, в некотором роде художник. Увлекался рисованием с раннего детства и получил весьма приличное образование в художественной школе. Но беда в том, что я относился к творчеству слишком рационально, не обладал способностью “непосредственного чувственного восприятия”. Это резко противоречило с образовательной парадигмой наших преподавателей, которые были увлечены импрессионизмом и старались привить ученикам навыки “искусства впечатления”, а не академического копирования или пресловутого соцреализма.

Я, кстати, вполне понимал свои ограничения, которые были особенно отчетливы в сравнении с некоторыми моими одноклассниками. Среди них особенно выделялся Вадик Спиренков, который лишь один год занимался вместе со мной в классе Олега Ивановича Богданова, еще в старом помещении Детской художественной школы №3, на Энтузиастов, в трех квартирах на первом этаже обычной панельной хрущевки. Спиренков на нашем фоне выглядел настоящим гением живописи, именно живописи - в графике, что странно, он не был среди первых. Он легко создавал настоящие жанровые картины в стиле Сурикова или Репина: с большим количеством персонажей, с внутренним драматизмом сюжета, но главное - мощные в живописном плане, с сочной палитрой, с уверенными “выпуклыми” мазками. Обычной гуашью из стандартных двенадцатицветных наборов он умудрялся создавать произведения, практически не отличимые от “взрослой” техники “холст, масло”. Я о таком даже не мог мечтать. И хотя к выпускному классу я тоже почти достиг совершенства в технике “классического натюрморта” и окончил школу искусств с отличием, но ясно осознавал, что это вряд ли может стать моим призванием. К тому же ДШИ я окончил рановато - в 14 лет, - к девятому классу увлекался математикой и выбрал точные науки. Впрочем, это уже другая история.

Но я еще тешу себя надеждой когда-нибудь “бросить все” и заняться творчеством. Исключительно для себя, для удовлетворения какого-то очень глубокого ощущения нереализованности.

P.S. Время от времени вспоминаю сюжеты, связанные с нашей “художкой” и всякий раз задаюсь вопросом “удалось ли нашему гению Вадику Спиренкову реализовать свой талант, стать знаменитым художником?” Понимаю, что наверное, нет или не в той мере, на какую можно было рассчитывать, потому что этого имени нет на слуху. Все ставлю себе в планы “поискать в интернете художника Вадима Спиренкова” и забываю…

Источник - Корб.РФ. Дубль - ЖЖ.

UPD: Мне тут уже подсказали ссылку на фрилансера vadimspirenkov При первом же беглом взгляде на работы, не заглядывая в профиль, не сомневаюсь - он! Смотрите сами:

Слева-направо: Константин Исупов, Тимофей Шевченко, Елена Завьялова, Виктор Корб, Юрий Пантюхов, Игорь Рогачёв, Акрам Махмутов, Алексей Харьков, Александр Будыко,

На вопросы корреспондента “СибИнфо” Павла Быковских отвечает Виктор Корб, омский журналист, главред “ДО-инфо”

- Чем мы, сибиряки, отличаемся от других россиян. Существует ли для Вас такая разница?

- Различия в бытовой культуре, в поведении, в языке и других компонентах ментальности есть у большинства региональных сообществ. Сибиряки, в целом, наверное, отличаются большей открытостью, простотой, доверчивостью, мистическим образом сочетающейся с тем, что называется “себе на уме”. Но еще интереснее наблюдать и изучать различия внутри Сибири: ведь алтайские, омские и красноярские сибиряки - это очень разные общности, в каждой есть свои изюминки.

- Какие стереотипы о Сибири вы знаете, слышали от других жителей нашей страны, либо от иностранцев?

Ну ничего нового тут я, наверное, не добавлю. Это прочно связанные с образом Сибири набор из снега, мороза, медведей, и, главное - самих сибиряков - в валенках, шапке-ушанке и тулупе, с бородой и … берданой

- У Сибири колоссальный туристский потенциал. Что отпугивает среднестатистического европейского туриста от поездки в Сибири? Как по-Вашему, дело в реалиях, или в недостатке информации?

Отпугивает, думаю, очень плохо развитая туристическая инфраструктура. Ведь даже любителям экстремального туризма нужны “промежуточные удобства” в виде надежного транспорта, хороших гостиниц, достоверных справочников, надежных гидов и т.п. И все это нужно развивать одновременно с разработкой комплексной маркетинговой программы, эффективно сочетающей реальные достопримечательности природы и культуры с грамотно выстроенными мифами. Я, например, недавно выдвинул идею продвигать Омск и Омскую область ни много ни мало как “Пуп Земли” - основываясь на объективных факторах “центральности” этого места и многочисленных мифологических образах вокруг знаменитых “пяти озер” в Муромцевском районе. Аналогичные подходы могут и должны реализоваться и в других регионах Сибири - нужна лишь заинтересованность местных сообществ, поддержка бизнеса, мудрое отношение власти.

- Сталкивались ли вы с предвзятым отношением к Сибири, и, если да, какая у вас была реакция? Влияют ли стереотипы о Сибири на отношение к ее жителям? Каким образом?

Да, разумеется, отношение к Сибири как к чему-то “отдаленному” во всех смыслах: и в территориальном, и в историческом, и в экономическом, и в культурном - проявляется довольно часто. Это характерно для жителей центральной России и, особенно, для “масквичей”, считающих, что Россия делится на две части, и та, что расположена внутри МКАД, - это главная часть. Такое отношение поддерживается и многими неумными политиками, а главное - устойчивой системой неоколониального типа, удерживающей большинство регионов России на положении вотчин и зависимых территорий с подневольным “населением”. При этом любые помыслы о реальном самоуправлении, о развитии, основанном на реализации инициатив самостоятельных граждан и сообществ воспринимаются “центром” и людьми с имперским сознанием как “угроза территориальной целостности России”. Впрочем, последнее время ситуация явно меняется в лучшую сторону.

- А что для вас лично Сибирь?

Для меня Сибирь - это родина, место, где я живу всю жизнь, где вырастил детей, реализовал много личных, профессиональных и общественных проектов. Это один из мощнейших культурно-исторических феноменов человечества, еще не раскрывший своего потенциала. Уверен, освободительное движение Сибири может стать мощным фактором общероссийского освободительного движения. Но для этого, конечно, нужны ответственные гражданские организаторы.

Примечание: приведен полный текст интервью, отправленный в редакцию СибИнфо 30 ноября 2011 года.