Риторические вопросы о гопничестве
Сентябрь 1st, 2012Люди, вы, правда, считаете, что гопники непременно должны быть похожи на персонажей известного цикла Дмитрия Врубеля — обладателей жутких рож, встречающих людей в темных подворотнях?
Думаете, Путин, готовый мочить всех несогласных, перестал быть гопником, став президентом РФ?
По-вашему, полковник Галкин, истребитель зомби, перестал быть профессиональным гопником, выдавив из себя подобие извинений за угрозы разбить камеру о голову журналиста?
Вы верите в то, что лидер штурмовиков Вася Якеменко перестал быть гопником, отведав порцию устриц Белон и надев пиджак от Армани?
Что, и Ашманов уже не гопник, только потому что умеет говорить много умных слов и комментировать красивые графики?
Гундяев, надев шапку со складным крестиком, перестал быть вождем гопнического проекта по более чем полному превращению РПЦ в ПГМ?
Или, может, кто-то думает, что гопником перестал быть Чубайс, опошлив либеральную идею и заслужив звание главного менеджера окончательного разграбления России?
А Жириновский с Зюгановым, а Соловьев с Кургиняном, а Сурков с Минаевым… все эти и тысячи других отдаленно похожих на людей персонажей кафкианской России - они уже не гопники?
Гопничество, если кто еще не понял, — это, прежде всего, отказ от самих основ человечности в угоду низменным потребностям или иррациональным мифам. Отказ не на словах, разумеется, а в реальных поступках, которые могут прикрываться сколь угодно плотной завесой демагогии и фарисейства. Гопничество разрушает культуру, подменяя ее животными отношениями.
Гопничество — это почти полный синоним нашизма, являющегося, по сути, разновидностью фашизма. Причем, возможно, даже более страшной, прежде всего, более высоким уровнем мимикрии под человеческое. Гопник в дорогом костюме, в рясе, в спортивной или полицейской форме — гораздо опаснее «гопника классического», потому что связанные с ним реальные угрозы достоинству, свободе и жизни человека и общества менее очевидны, а потому неожиданны и катастрофичны…
Перечитайте великую сказку Замятина «Арапы». К ней очень трудно что-то добавить.
Фото © Денис Синяков/Reuters