Оппозиционер Виктор Корб признался, что он терпеть не может митинги, и объяснил, что он вовсе не Данко омского протестного движения, а скорее Дядюшка Тыква.
«Я десять лет защищаю газончик возле своего дома. Это материальное выражение моего пространства свободы»
- Виктор Владимирович, первый вопрос мы решили сделать стандартным для всех гостей этой рубрики. Даже зная о вашей крайне негативной оценке состояния российского общества и власти, мы вам его задаем: есть ли, по-вашему, в России гражданское общество?
- В России существует прототип гражданского общества. У нас есть люди, которые осознают собственные интересы, отличные от абстрактных государственных, но гражданское общество возникает тогда, когда, кроме осознания себя, люди понимают важность коммуникации с другими людьми. Обязательно действие и взаимодействие. Каждый человек – уникален и этим интересен. И каждый соразмерен обществу, да и всей Вселенной. Главное общественное преимущество – способность взглянуть на мир миллионами глаз и выразить миллион точек зрения.
- Как вы охарактеризуете состояние сегодняшнего российского общества?
- Наше общество дезориентировано, безграмотно, несамостоятельно и живет в мифологии, созданной «небожителями» от власти. Российское общество порождено государством, а государство в России выше бога… Начальственность, властная иерархия носят священный характер. У нас жизнь - абсолютно шизофреническая. Есть нижний, бытовой уровень, есть уровень иной – и все очень смешно пересекается. У нас Пасха, например, накладывается на шашлыки. Как кто-то пошутил, “благодатный огонь в России отлично разжигает мангалы”. Над этим смеются, но продолжают так жить… Мощная бутафория, в которой все существуют винтиками и марионеточками, но по собственному молчаливому согласию.
- Еще один «установочный» вопрос. Хотелось бы, чтобы вы сразу объяснили нам и нашим читателям, каких политических взглядов вы придерживаетесь. Сегодня из-за разнообразия политдвижений, кажется, в умах даже подкованных в этом вопросе россиян произошла определенная путаница…
- Я либертарианец. Перспективное направление, мои молодые московские соратники каждую неделю агитируют меня вступить в партию – отказываюсь, хотя взгляды разделяю. Базовая ценность либертарианства – личная свобода, ограниченная только аналогичным правом других людей. Этим самым либертарианство очень сильно отличается от того, что называется либерализмом. Либералы – в большинстве своем в России выступают как «охранители», для которых важнее всего личный комфорт, а государство должно защищать их от толпы и бунтов. Ярчайший пример псевдолиберализма - это Чубайс и Гайдар, а в Омске - Минжуренко. Для них приоритет – целесообразность, ею они легко оправдывают агрессивные империалистические действия, политические конструкции, по сути, тоталитарные, олигархические и монопольные…
- Ваш оппонент Минжуренко утверждает, что изначально вы все-таки поддерживали вышеупомянутых демократов и сами пользовались их поддержкой, а потом от них отмежевались. Как прокомментируете?
- Терпеть не могу лжи. Минжуренко пытается представить меня ренегатом, но этому нет никаких подтверждений. Чубайс и Гайдар изначально были авантюристами и демобольшевиками. А я выступал категорически против демобольшевизма еще в конце 80-х - начале 90-х годов прошлого века. Да, много позже, в начале 2000-х, я взаимодействовал с ними в проекте «СПС», когда возникла идея воссоздать из кусочков новую крупную «правую» партию. Был риск, что в Омске все подомнет под себя Минжуренко, потому что у него были связи в Москве, которые он не скрывал. Я участвовал вынужденно, как политтехнолог, чтобы предотвратить один из фактов большевизма со стороны Минжуренко. Поиграли пару лет, это даже было интересно. Но это был режим временных попутчиков, что называется. А что касается самого Минжуренко… он мне неинтересен, а реагирую я лишь на откровенные личные выпады и ложь. К сожалению, многие факты из новейшей политической истории Омска малоизвестны, что создает благодатную почву для распространения мифов и инсинуаций. Один небольшой пример: именно Александру Васильевичу омичи обязаны превращением регионального центра по связям с общественностью в пропагандистский центр правящей партии. В середине 90-х Минжуренко был главным региональным комиссаром, представителем президента в Омской области и обладал огромным влиянием. Мы в то время предлагали концепцию работы и развития РЦСО, но он проигнорировал обращение. Результат: вместо общедоступной общегородской дискуссионной площадки получили подразделение агитпропа пресловутой “вертикали власти”.
- Вы помните, когда впервые заинтересовались политикой?
- Помню очень ясно. Шел 1973 год, и я, восьмилетний пацан, будучи в гостях у тети, услышал по радио новость о перевороте в Чили, свержении президента Сальвадора Альенде и приходе к власти Пиночета. Тогда я никак не мог быть на стороне генерала и в чистом виде воспринимал ощущение несправедливости, жестокости.
- Что из последних российских событий сравнимо сегодня лично для вас «по нерву» с тогдашним переворотом в Чили?
- Пожалуй, дело Стомахина. Это мой высший приоритет сегодня. Я воспринимаю происходящее как последнюю черту, ярчайший пример проявления действий этой жестокой бездушной машины. И не могу оставаться в стороне… Приятно, что мне удалось хоть немного переломить тенденцию, потому что в ноябре прошлого года, когда его арестовали, его ближайшие друзья были в отчаянии, в апатии. Они не знали что делать. Никто не верил, что удастся организовать сбор подписей: «Ну, десять человек подпишутся…» А их уже 330 примерно, и это самые разные люди, из разных стран и городов России: от общественно-политического деятеля Владимира Буковского и профессора, доктора физико-математических наук Яна Федорова - до пенсионеров и безработных. Это очень много, с учетом того что публициста обвиняют в призывах к экстремизму, в разжигании национальной вражды - по самым тяжелым статьям УК. При том, что за свои жесткие и раздражающие тексты он уже пять лет отсидел в пыточных условиях российской зоны…
- В продолжение разговора о сегодняшнем дне. Кажется, вы не очень симпатизируете тем, кого принято сегодня относить к «борцам с режимом» - к таким персонажам, как Навальный, Собчак, Лимонов… Это так? И есть ли, по-вашему, сегодня в России реально прогрессивные лидеры?
- Готовых лидеров в России нет. Условные вожди типа Навального и так далее – абсолютные неофиты. Они мне симпатичны как люди, что-то делающие в принципе, критично воспринимающие себя и общество, но у них нет опыта политических организаторов. И они не умеют слушать других. Они сформулировали внешнюю претензию, но не создают площадок для дискуссий и не способствуют развитию гражданской самоорганизации. А без этого вся “политика” остается в бутафорском пространстве “суверенной демократии”.
- Виктор Владимирович, вы один из немногих омских оппозиционеров, кто методично «гнет свою линию»: системно 31 числа вы выходите на митинги в поддержку 31-й статьи Конституции о свободе собрании граждан, организуете пикеты, ведете активную пропаганду своих взглядов на различных интернет-площадках… Но складывается ощущение, что поддерживают вас, в лучшем случае, сотни, а, может быть, даже десятки омичей. Большинству СМИ не интересны ваши брифинги и «громкие дела» – и в результате многие вас воспринимают как неудачника по жизни, «сектанта», или, того хуже, «городского сумасшедшего», «опасного революционера»…
- Я вообще-то противник митинговых форматов, сторонник более мирных, удобных и эффективных коммуникаций, более того, специалист по их организации… Именно мы с коллегами, например, первыми в Омске создали площадку открытого взаимодействия “Омский Пресс-центр”. На его базе была организована масса интереснейших мероприятий: школы для журналистов, круглые столы и семинары предпринимателей и т.п. Вообще, создание подобных площадок “рефлексии городского сообщества” – это один из моих жизненных и профессиональных приоритетов уже более двадцати лет. Именно дефицит так называемых «общих мест» я считаю главной проблемой Омска. Можно ругать власть на кухне или в бане, но кухонное диссидентство – это лишь зачатки гражданского общества. Для его развития у этих коммуникаций должен быть определенный масштаб. На площадь я ведь вышел не от хорошей жизни, а потому что остальные возможности отсекались. Примеров тьма: один из ярких – жесткая отмена второго диспута в созданном молодыми активистами дебатории “Метромск”, когда стало известно о моем участии всего лишь в роли одного из спикеров. Я предпринимал не одну попытку создать в Омске хотя бы небольшой дискуссионный клуб. Даже обращался к Назарову с письмом в прошлом году, договорился с директором РЦСО. На регулярной основе не разрешили, боятся – ну давайте на нерегулярной… Но нет: власти боятся, молодые активисты проявляют нерешительность и тоже опасаются “политики” – Омск остается местом, свободным от дискуссий… Что касается СМИ, они очень далеки от сущностных вещей. Журналисты, к сожалению, тоже участвуют в шоу: заглатывают манипулятивные конструкции власти и укрепляют их. 90 процентов материалов крутится вокруг власти, главный ньюсмейкер - всегда губернатор… Надо смотреть под другим углом, искать что-то иное, живое, альтернативное, но на это не хватает ни интереса, ни квалификации.
- Разочарования не испытываете? Нет желания плюнуть на всё и уйти выращивать капусту?
- Я не могу уйти из системы, потому что она меня сразу сожрет. Вот как сейчас: слабина возникла – и как в «Матрице», посыпались на мою голову «агенты смиты»… Один за другим возникают абсурдные, идиотские иски, инициированные полицией, ФСБ и прокуратурой по явным указкам от ПЖиВ, от которых я вынужден защищаться. Уже девять месяцев я вынужден тратить массу времени и жизненных сил, сначала на дело “о перерастании собрания в митинг”, потом на “дело о полицаях“, следом на дело “об экстремистских материалах” Несмотря на то, что во всех этих делах затрагиваются важнейшие общественные интересы, я остаюсь фактически один на один с мощной системой…
Возвращаясь к моему самоопределению: я не Данко, не Прометей, не революционер. Не собираюсь жертвовать собой, вырывать сердце, освещать им путь и так далее. Мои мотивы, на мой взгляд, адекватны. Я себя ощутил свободным человеком лет в 14 и всю жизнь пытаюсь защищать свое личное пространство свободы. Чем больше будет в него вовлечено других людей, тем защищеннее буду чувствовать себя я, моя семья, близкие… Отсюда мои действия. Но я никому не навязываю своих взглядов. Почему провалились реформы Столыпина? Было много умных вещей, но это было насилие. Общество невозможно заставить. Тем более нельзя своим “самосожжением” человека убедить. Люди не воспринимают чужих примеров… Да что там: даже когда самого зацепили за задницу, кажется, что это случайность, ошибка. Яркий пример – блогер Снаф, разместивший на своей странице фотографии «голой вечеринки» в кафе «Эверест»: «Я ни при чём, я вне политики, это Корб там бегает, а я картинки выкладываю, сиськи-котики»… А теперь у него большая часть жизни будет занята вещами, которых врагу не пожелаешь – пикировкой с нашей системой. У нас граница политики может идти и по капустной грядке…
- Подводя итог: можете сформулировать цель вашей жизни с точки зрения общественных интересов?
- Я десять лет защищаю газончик возле своего дома. Это материальное выражение моего пространства свободы. Там все было вытоптано до состояния бетона. Я лично перекапывал газончик, как Дядюшка Тыква, сеял траву, ухаживал за ним. Берегу от дворников, вандалов, машин, недавно собственноручно сделал прекрасный плетень. Это образец для подражания. Так вот. Создание образцов общественно-политической деятельности, защита этих образцов, а также их продвижение – вот моя цель.
Опубликовано в журнале «Бизнес курс» № 20(496) от 29.05.2013
Примечание: конечно этот текст сильно отличается от того, что я на самом деле говорил, отвечая на вопросы Лены Ярмизиной в ходе интервью в зале центрового омского ресторана BASE (бывшей столовой обкома КПСС в высотке напротив кинотеатра им. Маяковского), но Лена — опытный мастер этого жанра и вполне корректно передала большинство тезисов. Интересно было бы найти аудиозапись этого интервью и послушать его целиком или даже расшифровать и опубликовать…
