Обращаюсь к вам по просьбе Бориса Стомахина и его друзей, занимающихся изданием новой книги его произведений.
Для успешной реализации этого проекта не хватает, по их оценкам, около 200-300 евро. Если удастся быстро собрать недостающую сумму, то получится сделать очень важный подарок — и самому Борису, и его сторонникам, и всем защитникам свободы слова.
Как всегда, буду признателен за любой, даже самый скромный взнос — в любой удобной для вас валюте и по любым реквизитам, которые в актуальном состоянии по-прежнему доступны на страничке сайта Патриофил:
Готов ответить на любые уточняющие вопросы по любому каналу связи.
P.S. Если средств будет собрано больше, чем потребуется на издание, мы, как и раньше, направим их доверенным лицам Бориса для облегчения его пребывания в тюрьме или для решения первоочередных задач его адаптации на свободе.
P.P.S. На 24 апреля назначено первое заседание «суда» по делу о его возможном досрочном освобождении в связи с «либерализацией 282 ст. УК РФ». Актуальную информацию по «делу Стомахина» можно узнавать в карточке на сайте ОП (http://legal-omsk.ru/publ/14-1-0-246) или паблике в Фейсбуке (https://www.facebook.com/groups/413661648749177/).
–
Удачи нам во всех добрых делах!
Виктор Корб,
координатор Международного комитета защиты Стомахина
Я суперкопирайтер: помимо огромного количества эффективных текстов про других и за других частенько приходится писать тексты от чужого имени про себя и за себя. Не удивлюсь, если так пойдёт, что я буду автором текстов собственного приговора, некролога и эпитафии
В одно и то же время автор сборника «Справедливость в России», готовящегося к изданию в Германии, испрашивает у меня разрешение на публикацию моих рисунков в жанре судебных зарисовок с процессов над политзаключенными Борисом Стомахиным и Даниилом Константиновым, а русский майор из отдела по особо важным делам СКР по Омской области знакомит меня с результатами «экспертизы», в которой кандидат филологии приписывает мне авторство стомахинского последнего слова на третьем процессе над ним, каковая должна помочь ему исполнить политический заказ ФСБ против независимого публициста и правозащитника, обосновав абсурдное обвинение в пропаганде и оправдании терроризма. Невозможно избавиться от ощущения себя героем произведения, написанного в соавторстве Кафкой, Хармсом, Замятиным, Оруэллом и Солженицыным, или исполнителем роли в дурной постановке этой пьесы. Но это не литература и не спектакль, а реальность…
P.S. А в кулуарах премии «Серебряный лучник» я в очередной раз объясняю коллегам, что они неправы, поддерживая миф о мрачности и депрессивности творчества Егора Летова, поскольку он на самом деле лишь продолжил и развил идеи гуманистического абсурдизма, помогающего думающему и чувствующему читателю и слушателю при помощи метода «от противного», страшного и мрачного, лучше понимать ценность добра и света.
Система узаконенного произвола приводит к тому, что чем больше соучастники мерзости сохраняют остатков совести и человечности, тем сильнее они пытаются сбросить с себя наиболее подлые задания и поручения, которые в итоге попадают к самым отъявленным мерзавцам и, таким образом, любой подлый заказ непременно находит своего исполнителя.
P.S. Поводом к этой максиме стало наблюдение за поведением соучастников исполнения заказа в деле «ФСБ против Виктора Корба» («доброго» и «злого» следователей, продажных экспертов и др.) и чтение романа Людмила Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик» (сюжета с совестливым немецким начальником).
Лимонов — выдающийся русский писатель, «Это я — Эдичка» — одно из замечательнейших произведений о любви. Те, кто тупо предъявляет Лимонову «за негра», часто даже не прочитав роман, — просто невежественные недоумки, застрявшие в препубертатном периоде.
На тов. Пархоменко клейма ставить негде, но махрово-совковый стиль Русского ПЕН-центра удручает Беда, коль юрлицо будет вести писатель, а писателем считаться пропагандист…
P.S. Особенно грустно видеть в авторах и подписантах столь пошлых текстов таких мастеров русского слова как Евгений Попов, Валерий Попов, Вячеслав Пьецух…
Когда группа друзей-старшеклассников в 1996 году затеяла шутливое расследование громкого убийства директора крупного омского предприятия, никто из них даже в самых смелых фантазиях не мог предположить о том, что это круто изменит их жизнь и через много лет, после череды драматичных событий, даст ключ к разгадке одной из самых запутанных тайн в омской и российской истории…
МБХ: «Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы прилагать усилия в помощь именно личностям — политическим лидерам, а не структурам. К моменту смены режима — который, несомненно, произойдет, но не завтра — структуры изменятся, а люди, скорее всего, останутся».
Ну да, ну да. Известно, как легко люди порхают от структуры к структуре.
***
Надо признать: из российских политических лидеров #МБХ — наиболее открыт для содержательных дискуссий. А это важнейшее качество политика…
***
Я был бы совершенно счастлив, даже если за всю жизнь написал не один роман вроде “Убить пересмешника”, а лишь один рассказ вроде “Каштанки”.
***
Сижу и чувствую, чего-то хочется: не то революции, не то пивка холодненького с рыбкой, не то что-нибудь написать в Твиттере или в Фейсбуке
Последние тридцать пять лет я очень мало читаю. Большую часть хорошей литературы я прочитал еще в школьном возрасте, что вкупе с неплохим художественным и музыкальным (только как слушателя, увы) образованием позволило мне рано сформировать весьма насыщенное и целостное восприятие мира. В дальнейшем я лишь изредка пополнял эту копилку - преимущественно по рекомендациям и при наличии условно свободного времени.
С Игорем Шестковым я познакомился в 2013 году как с одним из ярких подписантов обращения в защиту узника совести Бориса Стомахина, обратив внимание на его развернутые комментарии на “Патриофиле” и на “Гранях”. На некоторое время я даже убедил его войти в Международный комитет защиты Стомахина, под эгидой и при минимальном содействии которого Игорь сделал значимый проект - подготовил и издал небольшим тиражом избранные материалы из тюремной переписки Бориса. В ходе подготовки этого издания у нас установились вполне доверительные отношения. Но я так и не прочитал ни одного его произведения. Поэтому вопрос-предложение о сотрудничестве в создании аудио-книг по его рассказам, прозвучавший осенью 2015, был совершенно неожиданным и воспринимался как чудо…
Точности ради стоит сказать, что это предложение было сделано в ответ на мое мини-объявление об услугах с использованием моего “чарующего бархатного баритона”. Чудом оно казалось, потому что было сделано именно в тот момент, когда я очень нуждался в любом знаке востребованности - тем более в таком, о котором давно мечтал. Профессиональная работа с текстом сильно отличается от обычного читательского взаимодействия с ним. И этот мой опыт, не лишенный своеобразного драматизма, я, наверное, попробую как-нибудь оформить в виде рассказа “Корб читает Шесткова“. А сейчас ограничусь лишь небольшим резюме моего впечатления от шестковских текстов.
Проза Игоря Шесткова - это настоящая литература. Ее недооцененность объясняется малой известностью, что неудивительно для писателя-эмигранта, пишущего преимущественно по-русски и о русском. Но для меня очевидно, что его лучшие произведения должны быть прочитаны (или услышаны) каждым образованным человеком, не желающим мириться с ограниченностью и неполнотой своего мировоззрения.
Уникальный шестковский стиль дает точное представление о сути художественного текста. Он явным образом наследует немецкому мистицизму и русскому метафоризму. В нем видится графичная живопись Брейгеля и слышится говорящая музыка Малера. Но главное - он безгранично, безудержно живой и жизнеутверждающий, несмотря на то, что лейтмотивом его является смерть во всех своих воплощениях…